Елена Вахненко - Отдать долги (кн.2) [СИ]

Кажется, Мишель нашла какой-то аргумент в пользу версии «Жозеф всего лишь в обмороке». Выпрямившись, она отвела со лба влажную челку и лихорадочно воскликнула:

— Но ведь он фантом, а не человек!

— И что? — мрачно буркнул Назар, стараясь не смотреть на восковую маску, которой стало некогда красивое лицо Жозефа.

— Помнишь, что вы рассказывали мне о смерти Николя и Роберта? Они просто исчезли… Растаяли… а он ведь остался!

Назар тяжело вздохнул. Соврать бы, но…

— Наверно, он почти что превратился в человека. Благодаря… хм… тебе.

— Не говори этого! — она обняла ноги Жозефа, прижалась щекой к его коленям, судорожно всхлипнула. Цыгану почудилось, что она вот-вот начнет биться головой о стену. — Я убила его! Я! Мы!

— Мы?! — вспыхнул Назар. — Я тут не при чем!

Девушка выпрямилась и кинула на собеседника яростный взгляд.

— Его поддерживала моя любовь! А ты крутился возле меня…

— Это ты охмуряла меня! — зло ощерился парень.

Они с ненавистью уставились друг на друга.

«Как я мог увлечься этой серой мышкой и истеричкой?! — недоумевал цыган. — Рыба замороженная!»

«Он просто невыносим! — сердито думала Мишель. — Эгоцентрист!»

Она хотела что-то сказать, но внезапно почувствовала, что ей не хватает воздуха. Девушка схватилась за горло и попыталась вдохнуть. Тщетно: легкие сковало холодом, а окружающее пространство словно наполнилось вязким клейстером.

Мишель захрипела, перед ее глазами поплыла пелена. Последним, что она услышала, были слова Назара:

— Только ее обморока мне не хватало!

А потом наступила темнота.

— Мишель! Мишель! — голос звучал, словно издалека, и казался знакомым и незнакомым одновременно.

Она шевельнулась, пытаясь понять, где находится и что происходит. Вокруг простирался густой серый туман, скрывавший детали местности. Пожалуй, это был туннель или узкий коридор…

— Мишель! — повторил все тот же голос, гулко отразившись от стен.

— Кто это?! — испуганно отозвалась она. — Кто?! Я ничего не вижу!

— А ты присмотрись, — ехидно посоветовал невидимка.

Девушка послушалась. Стоило ей напрячь зрение, как клубы тумана начали рассеиваться, и в полумраке проступили очертания высокой стройной фигуры. Мишель взволнованно закусила губу. Неужели это…

— Хуан? — спросила она с надеждой.

— Нет, — обронил человек (человек ли?), неторопливо приближаясь. Златовласка по-прежнему не видела черты его лица, тьма скрыла всё. — Меня зовут Хозяином. Слышала обо мне?

Мишель содрогнулась и попятилась. Слышала ли она?! Еще бы! И от Влада с Костей, и от Назара… Но больше всего об этом монстре рассказывал Жозеф. Однако Хозяин ведь… умер… или?..

Мишель в панике огляделась. Какое странное место! Может быть, она тоже умерла? И попала в ад? На рай этот туннель никак не походил!

— Где я? — тревожно воскликнула подруга Жозефа.

— Это моя любимая реальность. Мне здесь проще и комфортнее.

Мишель поежилась. Комфортнее! Что ж, о вкусах, как говорится, не спорят…

— Зачем я здесь? — угрюмо осведомилась Златовласка.

— Ты хочешь помочь Жозефу?

Только сейчас Мишель окончательно всё вспомнила. Правда обрушилась на нее всей тяжестью действительности, и в груди что-то оборвалось.

— Он… не умер? — хрипло спросила она.

— А жил ли он, чтобы умереть? — задал риторический вопрос Хозяин. — Как бы там ни было, я могу помочь его вернуть.

— Правда?! — встрепенулась Мишель. — Как?!

Хозяин издал смешок:

— Как? Ты хочешь, чтобы я изложил схему магического ритуала? На это уйдет масса времени, которого у нас просто нет. Все нужно решить в кратчайший срок. Иначе будет поздно.

— Хорошо, хорошо! — торопливо сказала девушка, подавшись вперед. — Что надо сделать?

Хозяин выдержал театральную паузу и неторопливо ответил, явно смакуя каждое слово:

— Обменять свою свободу на его жизнь.

Она похолодела:

— Что? Мою свободу?

— Именно. Ты отдаешь мне свою свободу, а я тебе — его жизнь.

— Я не могу! Я не хочу!

— Не хочешь? Но ведь именно ты его убила. Ты. Разве у тебя осталось право хотеть или не хотеть помочь ему?

Мишель зажмурилась и закусила губу. «Ты его убила, ты». Да, да, это правда. Как и то, что у нее не осталось права отказываться…

— Ты меня обманешь, — наконец произнесла девушка, открывая глаза и всматриваясь в зыбкий силуэт Хозяина.

Собеседник рассмеялся, и его смех жутковато прозвучал в этой туманной реальности.

— Это магическая сделка, детка! Она возможна лишь при взаимном исполнении обязательств.

Мишель закусила губу, судорожно вздохнула и попыталась успокоиться. Она виновата — это факт. А значит, надо «расплачиваться по счетам». Отдавать долги… Ведь она на самом деле должна Жозефу! И если этот долг исчисляется свободой… что ж… так тому и быть.

— А что ты подразумеваешь под свободой, которой я должна пожертвовать? — наконец нашла в себе силы спросить девушка. Ее душил страх, и все происходящее представлялось истинным кошмаром.

Хозяин какое-то время с любопытством рассматривал свою юную визави.

— Ты меня боишься, Мишель?

Она промолчала. Ответ был очевиден: да, она боялась, смертельно боялась человека напротив. Боялась его надменности, его властности, его высокомерия и снисходительности! Девушка невольно представила на своем месте Таисию. Наверное, эльф просто рассмеялась бы Хозяину в лицо! Но она, Мишель, не Таисия. Она слабая. Правда, не настолько, чтобы струсить и отступить…

— Я согласна, — проигнорировав вопрос Хозяина, как можно тверже произнесла Златовласка. — Я согласна на твои условия.

— О! — удовлетворенно протянул Хозяин. — Отлично… просто замечательно.

— Но ты обещал, что Жозеф вернется! — испуганно напомнила Мишель, встревоженная торжествующими нотками в голосе мага.

— Разумеется! — презрительно фыркнул колдун. — Итак, по рукам?

— Только сначала все-таки ответь: что я потеряю вместе со свободой?

— Свободу, — довольно рассмеялся Хозяин. — Больше ничего! Итак, Мишель, не тяни время. Оно кончается. Итак?..

И Мишель сдалась.

— Хорошо. Хорошо, я согласна…

Он снова засмеялся, протягивая руку. Пожимая его холодную ладонь, Мишель с ужасом поняла, что совершила жуткую ошибку.

Ей не хотелось просыпаться. Хотелось, наоборот, зарыться в одеяло и лежать так вечно. Однако ее никак не желали оставить в покое…

— Мишель, Мишель, ты меня слышишь? Слышишь?